Час Быка - Страница 139

139

Синтетическое познание и просвещение народа у вас даже не считаются обязательными компонентами научного исследования, а ведь это и есть основные столпы науки. Поэтому и получается то нагромождение дешевой информации скороспелых открытий, добытой без размышлений и долгого отбора, которое не дает вам взглянуть на широкие просторы мира познания. В то же время надменность молодых исследователей, по сути дела невежественных технологов, воображающих себя учеными, доходит до того, что они мечтают о переустройстве вселенной, даже не приблизившись к представлению о сложности ее законов.

— Преувеличение! — крикнул заместитель директора.

— Совершенно правильно! — согласился Вир Норин и отклонил попытки вызвать его на спор об оценке научной деятельности института.

Он вышел на улицу, со всегдашним удовольствием покинув плохо вентилируемое здание. Уже надвинулась тормансианская ранняя ночь с ее глухой, беззвездной тьмой, в которой тонула тусклая серая луна. На углу, над кубиком киоска, продающего дурманящее питье, горел фонарь. Там толпились мужчины, доносилась хриплая ругань. Ветерок принес смешанный запах напитка, курительного дыма и ночи.

Вир Норин пришел в гостиницу «Лазурное Облако», «разбудил» СДФ и вывел его по боковой лестнице на улицу. Затем оглядел в последний раз неуютное пристанище и с радостью подумал о квартире со многими замками и о встрече с Сю-Те, нежной, как и память о ней. Шагая в сопровождении девятиножки по пустынной аллее чахлого сквера, он припоминал слова профессора о гитау и решил заглянуть в музей естествознания. Но когда? Завтра очередная работа с Таэлем над материалами, присланными с дисколетом. Потом предстоит еще встреча с учеными физико-математического института. Они жаждут неслыханных дотоле откровений, а он ничего не сможет рассказать даже из близких ему областей космофизики. Сблизить различные ходы мышления сумел бы выдающийся педагог или популяризатор, а не он, Вир Норин. Кроме того, эта тяга к откровениям в науке метафизична.

Астронавигатор остановился как вкопанный. Рядом взбила пыль его девятиножка. Поперек аллеи стояли шесть тормансиан, освещенных далеким ртутным фонарем. Вир Норин раздумывал: идти им навстречу или подождать. Он не боялся ничего, даже если бы шел совершенно один, а в присутствии СДФ не существовало вообще никакой опасности. Но он мог, обороняясь, нанести тормансианам повреждения, и этого следовало избежать.

— Ты земной? — отрывисто спросил один из молодых людей, несомненных «кжи», приближаясь к землянину.

Вир Норин утвердительно кивнул.

— Тогда ты нам нужен. У вас есть бешено красивая женщина. Я видел ее в загородном саду. Ее зовут Эвиза Танет. Эвиза Танет, — повторил, вернее, мечтательно пропел тормансианин.

— Это врач нашей экспедиции, медик Звездного Флота.

— Ух! — неопределенно воскликнул «кжи». — Так вот, она мне сказала, чтобы я шел к вашей владычице. У нее тоже красивое имя, не такое, как у Эвизы, но звучит приятно: Фай Родис. Сказала, чтобы я обязательно поговорил с ней, потому как это важно и для нас, и для вас. Почему — не знаю. Но я обещал. А получилось, что я, всем известный Гзер Бу-Ям, перед которым трепещут «кжи» и «джи», не могу исполнить обещание. Владычицу Фай Родис охраняет целое войско лиловой дряни, а «джи» мне не верят. Думают, что я подкуплен «змееносцами». А зачем мне этот подкуп.

— Наверное, незачем, — улыбнулся Вир Норин.

— То-то. Можешь ты поверить мне и устроить разговор с владычицей?

— Верю и могу.

— Когда?

— Сейчас. Пойдемте туда, где никто не ходит и есть какая-нибудь стена, за которой можно спрятать свет экрана.

— Вот это дело! — с удовольствием воскликнул «кжи» и повел Вир Норина в сторону от главной аллеи, где стояла длинная, поставленная поперек дорожки плита, испещренная назидательными изречениями. Такие плиты встречались в разных местах города, но Вир Норин никогда не видел, чтобы хоть кто-нибудь читал надписи.

Вир знал распорядок жизни Родис. Она должна была быть наверху. Действительно, на вызов его СДФ Родис откликнулась почти немедленно. Она появилась на импровизированном экране каменной плиты не в той черной тормансианской одежде, какую обычно носила в Хранилище Истории, а в коротком белом платье с голубой отделкой.

— Ух! — вырвалось у тормансианина восклицание не то изумления, не то восторга.

Астронавигатор рассказал о «кжи», ищущем встречи по просьбе Эвизы Танет. Родис подозвала Гзер Бу-Яма в освещенное поле передатчика, несколько секунд всматривалась в него и сказала:

— Приходите!

— Когда и как?

— Хотите сейчас? Идите, не привлекая внимания, к памятнику Всемогущему Времени, поверните направо от него к восьмому дому по улице Последней Войны. Первый раз приходите один. Сколько времени вам потребуется? Я буду ждать вас и проведу к себе.

Родис выключила связь, и Вир Норин немедленно погасил свой СДФ.

— Вот это здорово! — обрадованно воскликнул «кжи». — Как все получается просто у настоящих людей! Ладно, передавай мой поклон Эвизе Танет! Жаль, что я ее больше не увижу.

— Почему же? Когда придете к Родис, попросите ее соединить вас со звездолетом и вызвать Эвизу Танет.

— Да ну? А о чем я буду с ней говорить? — вдруг испугался «кжи».

— Ну хоть поглядите на нее!

— И то. Ух, спасибо, друг! Мне пора. — Тормансианин протянул руку и крепко сжал ладонь Вир Норина.

Тот улыбнулся. Получить благодарность от жителя столицы Ян-Ях было нелегко.

Теперь, даже если бы астронавигатор вторично запутался в переулках старого района столицы, его привел бы к месту острый слух землянина. Собачий лай слышался издалека, так как псы были плохо воспитаны, подобно своим хозяевам.

139